Как повелось в России в XXI веке, страшная трагедия в 175-й школе города Казани, где бывший ученик расстрелял 11 мая школьников и взрослых, убив девять человек, в федеральных СМИ уже забывается. Можно сказать, что забылась. Отдельные авторы в Сети размышляют лишь о том, что это было и почему, и как подобное предотвращать в будущем.
Стрелок - Ильназ Галявиев, 19 лет. Характеризуется как обычный парень, тихий, не агрессивный. 11 мая вышел из дома с ружьем, которое не скрывал от прохожих, и большим количеством патронов. Пришел в школу и открыл стрельбу. Перед тем в телеграмм-канале разместил запись, назвавшись Богом, о том, что на земле развелось слишком много живности, и он идет сокращать ее количество. В комментариях подчеркивается, что телевизор Галявиев не смотрел, жил интернетом и в интернете. На интернет и обрушился в первую очередь наш официоз, заявив, что оттуда жестокость стрелка и его бездушие. И, в общем, с интернетом и надо прежде всего что-то делать. А еще с правилами выдачи лицензий на владение оружием - Галявиев купил ружье и боеприпасы легально.
Позже появилось предположение, что у него могут быть и психические проблемы, тем более что он обращался к врачам по поводу заболевания мозга. А довершил дело по сведению его с ума, дескать, все тот же интернет. Но действительно ли он не смотрел телевизор? Ощущение ведь такое, что его-то он как раз и насмотрелся. Включи практически любой российский телеканал и тут же наткнешься на сериал с убийствами и кровью. В любой момент времени на каком-нибудь канале или сразу на нескольких стреляют либо осматривают труп убитого. И еще бесконечные «документальные расследования» о жизни отечественного криминала с тюрьмами, лагерями, решетками, нарами, зеками и уголовной романтикой. Кроме того, страсть нашего телевидения - смаковать подробности массовых расстрелов в американских городах, где «линчуют также негров» и «где ничего, помимо чернухи, в жизни не бывает». И в довесок - российская безнадега и беспросветность. Разве вот это все вместе не могло сформировать адскую смесь в голове у молодого человека с неустойчивой психикой?
Ну и аспект, о котором у нас стараются не говорить. Сказал же о нем на «Эхе Москвы» публицист, ведущий известной когда-то телепрограммы «600 секунд» Александр Невзоров: «И, разумеется, мы сейчас поговорим про Казань. Потому что я был первым... и единственным, кто определил диагноз этого парня, кто определил его состояние, что да, действительно, это так называемая религиозная травма. И к этому пора бы уже привыкнуть, не делать хорошие глаза. Вообще религиозный бизнес, он очень эффективен. Но эти цветочки веры надо периодически поливать кровью. И феноменальная трусость психиатров, социологов, следователей - никто так и не решился больше правильный диагноз поставить. Мы помним, видели все, что мальчик вообразил себя богом, что он многократно и настойчиво подтверждает, что да, он явился в этот мир в образе человека. И поставить ему верный диагноз - задачка для третьекурсника. Я вот тут специально даже для вас взял чудесную книжку под названием «Психические расстройства с религиозно-мистическими переживаниями». И здесь идут все ссылки на психиатрию, которая позволяет такому состоянию зародиться, и энцефалопатия этого мальчика....
Вот есть абсолютно аморфная масса внутри человека, масса патологическая. Она дремлет, но она никак себя не проявляет. Потому что воздействует целый набор условных рефлексов. Если человек думает, кого там убить, не убить, он не убивает, не идет на преступление, потому что знает, что это осуждаемо социумом, он подозревает себя в болезненности. Но в какой-то момент он выясняет, что это не он болезненный, что есть просто такая функция исполнения воли бога, либо так называемое прямое мессианство - то, что мы видим у этого мальчика из Казани... Вот эта патология в сочетании с религиозным фактором дает именно такой эффект, что описано абсолютно везде, начиная с Корсакова, с Крепелина, у Алоизия Альцгеймера, он очень любил препарировать все эти патологии, как раз доказывал, что патологические состояния уходят, если убирают из поля зрения пациента всю эту религиозную тематику».
Однако убрать ее, кажется, уже невозможно, поскольку она повсюду - на телевидении, на радио, а теперь и в Конституции. «Ведь смотрите, - говорит Невзоров, - сидит какая-то тетка, бизнес-леди московская, слушает усатого зануду, который обставился отключенными кремлевскими телефонами, слушает что-то про бесогонство, начинает верить, что да, бесы реальны, есть бесы, их надо изгонять, и после этого обваривает своего ребенка кипятком и голым выносит на мороз, на балкон, пока он не умирает.... И это все культивирует государство... То есть этот режим, который развязал руки всему тупому, всему мракобесному и всему опасному, конечно, является первым ответчиком за все это».
Так это или не так, вопрос, может быть, и дискуссионный, но в советское время, во всяком случае, когда религия вела себя гораздо скромнее, о ЧП, подобных казанскому, слышать не приходилось. В Советах были, конечно, изъяны, однако за школьников не было никакого страха. В школе, в которой учился, например, я, не было не только охранника, в ней не было даже вахтера. Никого, а школа была большая, в несколько корпусов. Понятно, что дело тут не в одной религии, стремительно превращающейся, вернее, превращаемой, в государственную, а и в чем-то другом, надломившем как общество в целом, так и отдельных людей. Ведь то, что сделал казанский стрелок, в здравом уме сделать невозможно, ну а рассудка его лишило, видимо, все вместе - и телечернуха, и интернет, и религия, и окружающая среда, и то, что любой ужас в стране быстро забывается, как будто его и не было.
Сергей ПОЛЕНОВ