Михаил Четин был детским хирургом, очень хорошим эндоскопистом. Он всегда утверждал, что большинство его коллег работают честно и самоотверженно.
Что показало расследование причин смерти доктора Четина.
В номере за 19 февраля мы рассказали, как погиб известный ульяновский доктор после того, как медики первичного сосудистого отделения ЦК МСЧ отказались оказывать ему кардиологическую помощь. Дочь Михаила Четина Полина, тоже врач, решила добиться расследования причин смерти отца. И вот, что из этого вышло.
Инструкция или долг?
Напомним, что Михаил Четин умер 8 февраля от инфаркта. Ему стало плохо на работе, в клинике «Нева» на Московском шоссе, где он вел прием. Коллеги сделали ему кардиограмму, оказали первую помощь до приезда бригады «скорой», которая повезла доктора в первичное сосудистое отделение ЦК МСЧ на ул. Рябикова. Там Михаилу Четину первым делом провели компьютерную томографию легких а потом, не оказав помощи, отправили на другой берег, в ковидный госпиталь ЦГКБ, потому что якобы нашли у него ковидную пневмонию. Хотя на самом деле этого диагноза у Михаила Четина быть не могло, потому что коронавирусом он переболел в ноябре, причем довольно тяжело: 60% поражения легких. Вероятно, его состояние было настолько тяжелым, что он не смог об этом сказать. Или его не слушали? Так или иначе, но «золотой» час, в который можно оказать пациенту с сосудистой катастрофой максимально эффективную помощь, был потерян в переездах из одного медучреждения в другое. Михаил Владимирович умер на операционном столе в сосудистом отделении ЦГКБ, хотя там его приняли оперативно.
Нарушений не видят
В первой статье о докторе Четине мы задавали вопросы: почему, в связи с какими инструкциями кто-то принял решение, которое вероятно стоило жизни человеку, сколько таких жертв было и еще может быть? Расследовать этот случай было необходимо еще и для того, чтобы поставить точки над i: так чем же наши медики должны руководствоваться в ситуации, когда речь идет о жизни и смерти – инструкциями или врачебным долгом спасать человека. Ведь завтра на месте Михаила Четина может оказаться любой из нас, в том числе те, кто устанавливает правила работы медучреждений в условиях пандемии, и те, кто их выполняет. Но пока расследование не дает хоть сколько-нибудь ясного представления о том, что произошло и будут ли сделаны выводы, которые помогут избежать повторения таких трагедий.
Дочь Михаила Четина выложила в открытом доступе ответ регионального Минздрава и копии карт вызовов «скорой помощи», а также прокомментировала эти документы:
«Министерство не нашло нарушений в документации со стороны «скорой помощи», однако, мы видим, что в данных картах написано:
- что отец не нуждался в экстренной медицинской помощи (!);
- что перевозили его на другой конец города в «инфекционной перевозке» (!);
- что единственное, что было сделано работниками «скорой» при транспортировке больного, который не мог говорить от боли, - это ингаляция кислорода и многократное натирание салона «инфекционной перевозки» антисептиком(!).
Также в этих картах при описании состояния отца дыхание, по данным работников «скорой», везикулярное, хрипов нет, частота дыхания 20-21, сатурация 96. Запись компьютерной томографии легких, на основании которой был отказ со стороны сосудистого отделения ЦК МСЧ, так и не была предоставлена. Возникает закономерный вопрос: на основании чего была выставлена острая внебольничная пневмония?»
В личной беседе Полина Четина еще раз подтвердила, что расследование причин смерти ее отца пока не продвигается, но 17 марта, когда материал уже был готов к печати, сообщила, что 16 марта следственный отдел по Заволжскому району следственного управления Следственного комитета РФ по Ульяновской области возбудил уголовное дело по ч.2 ст. 109 УК (Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Так что точка в этом деле еще не поставлена. Продолжение следует.
Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА
Фото: Facebook