5 апреля исполнилось 130 лет со дня рождения Александра Любищева (1890-1972).
Более двадцати лет, с 1950-го по 1972 год, в Ульяновске жил и работал замечательный ученый. Любищев был энтомологом, специалистом по защите растений. Но известен он благодаря работам более общего характера - по применению математических методов в биологии, по общим проблемам биологической систематики, теории эволюции и философии. Его работы по применению математических методов анализа в биологии и биологической систематике приобрели мировую известность. Многие из трудов Любищева не могли быть опубликованы ввиду их критического содержания при жизни ученого. Александр Александрович владел несколькими языками: английским, немецким, итальянским, французским, причем первые два изучил в транспорте. «Эта странная жизнь» - так писатель Даниил Гранин назвал свою книгу, посвященную Любищеву.
Родился Александр Любищев в Санкт-Петербурге в семье лесопромышленника. В 1911 году окончил естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. После вуза молодой ученый некоторое время работал на Мурманской биологической станции, после переехал в Симферополь. В Крыму он несколько лет преподавал в Таврическом университете. Затем было еще несколько переездов – в Пермь, в Самару и, наконец, с 1950 года до конца жизни он жил и трудился в Ульяновске. В 1950–1955 годах возглавлял кафедру зоологии педагогического института, где основал научную энтомологическую школу и открыл аспирантуру. В Ульяновске Александр Александрович обрел то, к чему стремился всю жизнь, – полную независимость в научной работе. Всегда очень прямолинейный, не готовый жертвовать взглядами ради денег и регалий, он часто шел против официальной позиции, открыто высказывал свое мнение. Это не позволило действительно выдающемуся ученому получить звание профессора.
Время брутто и нетто
В 1918 году Александр Любищев сформулировал цель своей жизни: создать естественную систему организмов. То, что сделал Менделеев в химии, он решил сделать в биологии и шире - в истории эволюции. Понимая глубину проблемы, он отводил для нее 90 лет работы и дал обет максимально эффективно расходовать не просто каждый день, но каждую минуту времени. Для этого разработал собственную систему, в основе которой лежит детальное планирование рабочего и личного времени с неукоснительным выполнением намеченного. Его долгосрочный план на пять лет строился на базе краткосрочных целей — квартал, месяц, неделя, день и даже час. По итогам каждого периода Любищев писал отчеты.
Доцент УлГПУ Елена Фолиадова вспоминала: «Мне довелось знать А.А.Любищева, когда он возглавлял в нашем вузе кафедру зоологии. Я в то время была ребенком, школьницей начальных классов. По счастливой случайности, мы жили в одном дворе с Александром Александровичем, это было на месте нынешнего здания Центробанка. Я лично не раз наблюдала, как ученый, стоя, к примеру, в очереди за продуктами, что-то писал в своем блокноте. Его мыслительный процесс не прекращался ни на минуту, он работал всегда и везде».
Любищев применял такой прием — делил все время на брутто и нетто. К первому относил все жизненное время, а ко второму — лишь периоды продуктивной работы без всяческих перерывов и отвлекающих факторов.
Ученый писал: «Часто люди говорят, что они работают по 14-15 часов. Может быть, такие люди существуют, но мне не удавалось столько проработать с учетом времени нетто. Рекорд продолжительности моей научной работы 11 часов 30 мин. Обычно я бываю доволен, когда проработаю нетто 7-8 часов. Самый рекордный месяц у меня был в июле 1937 года, когда я за один месяц проработал 316 часов, то есть в среднем по 7 часов нетто».
Используя эту систему, он мог добиваться целей, заведомо превышающих возможности обычного человека. При этом на протяжении долгих лет Александр Александрович вел рукописные дневники, в которые вносил подробности исследовательской деятельности, а также информацию о расходовании времени. За год он писал до полутора тысяч страниц.
Общительный эрудит
Можно подумать, что такой скрупулезный учет рабочего времени превратил Любищева в замкнутого, закрытого, необщительного ученого-отшельника без личной жизни, друзей и житейских радостей. Ничего подобного. У Александра Александровича была семья, трое детей, любимые близкие люди, были приятельские отношения с коллегами.
Его страсть к познанию не ограничивалась научными изысканиями. Любищев был потрясающе образованным, всесторонне развитым, интеллектуальным человеком. Знакомые, коллеги и друзья отмечали, что невозможно было найти тему для общения, которую бы он не смог поддержать. История английской монархии, религиозные течения, экономика, литература, философия — с ним можно было говорить обо всем.
Исследователь оставался совершенным бессребреником. Он не ставил задачи получить какую-то должность или звание, удостоиться премии. Неоднократно его коллегам приходилось приходить на помощь ученому, далекому от решения каких-то меркантильных вопросов. Однажды Любищев сломал ногу и ходил на костылях. Коллегам никак не удавалось выхлопотать для него квартиру с удобствами – с ванной и горячей водой. Тогда его ученик кандидат биологических наук Виктор Шустов отдал ему свою благоустроенную двухкомнатную квартиру, которую получил как демобилизованный офицер, а сам с семьей переехал в квартиру Любищева. Такое уважение было к Александру Александровичу со стороны коллег и учеников. Когда у Любищева были проблемы с изданием его учебника по математической статистике, преподаватели пединститута скинулись и издали тираж на собственные средства.
Гуманист советской эпохи
Если прочитать письма Любищева, хранящиеся в архиве Ульяновского краеведческого музея, то будет понятно, что он был не просто выдающимся биологом, но мыслителем и энциклопедистом, гражданином и гуманистом, прожившим страстную жизнь в отстаивании истины. Существуют эпистолярные свидетельства самого Любищева о том, как он жил, что его волновало. Например, он вступился за коллег, которых хотели уволить по «5-му пункту», рассорился с директором-антисемитом УГПИ...
Любищев вел войну с «позорным пятном» отечественной науки – лысенковщиной. Не боялся отстаивать истину на любом уровне. Известны его письма по этой теме Хрущеву.
В 1980-е годы ученик Любищева Рэм Наумов, пытаясь организовать конференцию памяти ученого, пошел в обком партии за разрешением, и секретарь по идеологии Владимир Сверкалов сказал свою «знаменитую» фразу: «Как ученый Любищев, может быть, и большой, но его гражданская позиция для нас неприемлема». И только с 1987 года в УлГПУ стали проходить конференции памяти Любищева.
Жизни не хватило
Выполнить намеченную для себя программу Любищев не смог. Не успел. Поставленная им задача оказалась настолько громадной, что при любой интенсивности работы человеческой жизни просто физически не хватило. Но он качественно продвинул сразу несколько наук: биологию, зоологию, энтомологию, генетику, математику, систематику, философию, историю науки, кибернетику. Никто, даже близкие Александра Александровича, не подозревали величины наследия, оставленного им. Работы по систематике земляных блошек, истории науки, сельскому хозяйству, защите растений, теории эволюции, атеизму… Классические работы по дисперсионному анализу, теория систематики… И, конечно же, система учета времени, сегодня называемая тайм-менеджментом.
Он написал более пятисот листов статей и исследований, это двенадцать с половиной тысяч страниц машинописного текста. Потомкам еще предстоит в полной мере оценить вклад великого ученого Александра Любищева.
Вера ПЕТРОВА, по материалам сайтов Ulspu.ru, livelib.ru