Смерть основателя «Улпрессы» Дмитрия Ежова потрясла в Ульяновске многих, меня тоже. Молодой, активный, деятельный, творческий, в информационном поле региона он занимал одно из центральных мест. Однако писать этот текст я поначалу не собирался, но в конце концов подумал, что, наверное, надо.
Дмитрия я знал лет 27 - с 90-х годов, когда он был студентом Ульяновского государственного педагогического университета (УлГПУ) и инициатором опубликованного тогда в «Курьере» открытого письма молодежи главе обладминистрации Юрию Горячеву - с призывом уйти в отставку. Через какое-то время после той публикации Дима пришел ко мне в редакцию и сообщил, что его отчислили из университета. Я опешил: «За письмо что ли?». «Ну, а за что еще-то», - сказал он. Не помню, сколько ему оставалось учиться. Может, год или два. В общем, это было жестоко и отдавало беспределом. Я пообещал ему, что позвоню ректору и попытаюсь что-нибудь сделать. Во главе УлГПУ стоял в те годы Юрий Грушевский, ныне покойный. Я набрал его приемную, соединили с ним. Назвал себя и газету, сказал про отчисление Димы, про то, что парню осталось всего ничего учиться, и нехорошо это, Юрий Анатольевич. «Ты знаешь чего, - ответил он, - приходи ко мне сюда и здесь обсудим».
Я пошел. Человеком Грушевский был из тех, кто в карман за словом не лезет. Сразу при моем входе в его кабинет обрушил на меня поток из слов об областном руководстве, «обо всех этих». «Ты же понимаешь, что с Ежовым не моя была инициатива, мне-то этот скандал зачем?». Из чего я понял, что Дима был отчислен под нажимом с площади Ленина. «Да восстановлю я его, восстановлю, не волнуйся», - заверил меня Грушевский, и слово свое сдержал. Дмитрий был восстановлен и благополучно закончил учебу. Он был на ты не только с ручкой и бумагой, но и с компьютером, и интернетом, и быстро нашел себя в политических технологиях. Замирившись с Горячевым, на выборах 2000 года был в его предвыборной команде, работая против горячевского конкурента Владимира Шаманова. За одну из изготовленных Дмитрием листовок против него было возбуждено уголовное дело о клевете на генерала, по которому он получил судимость. Словом, при одном руководителе области удар по его нервной системе был нанесен изгнанием из университета, при другом - уголовкой, и вряд ли для него все это прошло бесследно, хотя он и не подавал вида, оставаясь всегда бодрым и общительным.
Не во всем наши с ним взгляды совпадали, но на взаимоотношениях это не сказывалось - они оставались ровными. Создав «Улпрессу», он как-то позвонил мне и попросил разрешения брать статьи из «Курьера», чтобы ставить их на свой портал. А в то время практически все газеты и журналы в выходных данных указывали, что перепечатка материалов только с разрешения или письменного разрешения редакции, что я считал ерундой. По выходе издания в свет оно становится общедоступным, и нормы о защите авторских прав требуют лишь ссылки на первоисточник. «Бери, - сказал я, - только ссылайся на «Курьер». Он ответил, что это понятно, и ставил на сайт наши наиболее острые статьи. Когда «Улпресса» набрала популярность, подписчиков и просмотры, ее заметила власть и сообразила, что этот информационный ресурс грех не задействовать в ее собственных целях. И «Улпресса» оказалась в числе тех, с кем власть стала заключать контракты на информационное обеспечение, как она это называет. То есть в целях пиара. Статьи из «Курьера» портал ставил все реже. Думаю, как раз из-за их остроты, что не нравилось чиновникам, и о чем они, вероятно, говорили Дмитрию Ежову. Все меньше на «Улпрессе» становилось и критики. Отключены недавно были и комментарии. Отключение он объяснил требованиями закона, но реальная причина была, возможно, в том, что посетители сайта в своих комментариях крыли руководство области и города, на что Ежову власть тоже могла указать.
Словом, его наверняка загоняли в узкий коридор дозволенного и недозволенного, что ему, человеку состоявшемуся и амбициозному, нравиться не могло. Но такова система, довольно подлая, надо сказать, в которой, даже если твой ресурс сверхпопулярен и имеет свою аудиторию, это не принесет тебе денег, потому что все деньги сегодня у власти и около нее. И она рассуждает примерно так: мы тебе платим и изволь о нас только хорошее. Платят они за то, что публикуется по контракту, но требуют полной лояльности. Причем платят не из своего собственного кармана, а из бюджета, формируемого всем населением региона, которое вправе знать правду о происходящем. Но... либо ты играешь по их правилам и пишешь, какие они славные, либо контрактов тебе не будет. И бизнес-рекламы не будет, поскольку бизнес живет с оглядкой на чиновничество и боится его огорчить. «Курьер» испытал это давление на себе. Когда действовали контракты с облправительством и мэрией, нам тоже намекали, что критиковать их не нужно, ведь они дают газете деньги. Мы отвечали, что деньги даются за статьи в рамках контрактов, и к остальному содержанию газеты это отношения не имеет. Не надо из нас, иначе говоря, делать кисель. Кончилось все тем, что при всесильном замгубернатора (при Сергее Морозове) Ольге Никитенко областным и городским структурам сотрудничать с «Курьером» было запрещено.
Однако у газеты есть какие-никакие доходы от подписки и розницы, на которые она пусть и без роскоши продолжает выходить. Электронные же СМИ без рекламы и контрактов существовать не могут. Надо платить зарплату авторам, платить за технику, за аренду помещения, за коммунальные ресурсы. Власть, таким образом, берет СМИ в осаду, и у владельца сайта начинается жизнь на разрыв: в усилиях совместить несовместимое, сохранить независимость и достоверность и не дать власти задушить тебя в объятиях. Думаю, что Дмитрий Ежов вот на этом разрыве и жил. Он эту жизнь выдерживал, но его сердце ее не выдержало.
Похожая история, но с другим поворотом в середине ноября разыгралась в Ульяновском госуниверситете (УлГУ), где подал в отставку директор института экономики и бизнеса, доктор технических наук, профессор Евгений Белый, которому предложили неприемлемый для него выбор. Белый ведет в интернете телеграм-канал «Наука и университеты». Это его личный телеграм-канал, никак не связанный с работой в УлГУ. Но руководство сообщило ему, что в Минобрнауки якобы недовольны содержанием его канала, и он должен либо писать о предмете только положительно, либо закрыть этот информ-ресурс, либо уволиться. Он посчитал первый вариант неуважением к самому себе, второй - чем-то еще хлеще, и выбрал третий. В УлГУ он проработал 27 лет, 23 из которых - директором института. И в этом случае руководство, на мой взгляд, путает бюджетные деньги и свои личные интересы. Белому деньги платились за его директорскую и преподавательскую работу, а не за посты в телеграм-канале, к которому начальство и университет отношения не имели, и требовать от него чего-то в связи с содержанием интернет-ресурса права у них не было. Евгений Белый выбрал свободу слова, и у него была такая возможность. Для Дмитрия Ежова журналистика являлась делом жизни, и бросить ее он был уже не в состоянии, пытаясь в этом сильно извращенном, липком информационном пространстве двигаться вперед.
Геннадий ЯКИМЧЕВ.
Фото 73online.ru